16 апреля 2020

Химический комплекс России, насчитывающий более тысячи предприятий отрасли, в последние годы уверенно демонстрирует динамику ежегодного прироста 5-7% и признается одним из самых быстро развивающихся в стране. В минувшем году прирост составил 104%. Это факт. При этом в зоне очевидных явлений - существенный спрос на химические продукты по многим производственным направлениям, включая малотоннажную химию, кратно превышает предложения. Это тоже факт. Дискуссионным фактором развития был и остается вопрос разработки сбалансированных сценариев государственно-частного партнерства, способного создать убедительные точки роста там, где их сегодня нет, либо они весьма незначительны. Кроме того, нуждается в особом внимании проблема отсутствия системы государственного планирования подобной работы, а она жизненно необходима в условиях развития целого комплекса национальных проектов, где химическая промышленность может стать и драйвером, и катализатором самых решительных и кардинальных преобразований. Специально для журнала «Химическая промышленность сегодня» была предпринята попытка здраво оценить не только проблемное поле импортозамещающей программы современной России, но перспективы взращённого импортозамещающего актива отечественного химпрома, который есть, и который также нуждается в особом внимании и поддержке и со стороны государства, и со стороны самого широкого бизнес-сообщества. Об этом и многом другом в интервью с президентом Российского Союза химиков – Виктором Петровичем Ивановым.

С какими результатами химпром закрыл 2019-ый год, и как эти показатели повлияли на формирование общих тенденций в импортозамещении на текущий и последующие годы?

        Существующие тенденции рождены общей стратегией страны за последние 10-15 лет. Имея хорошие современные, в каком-то смысле даже инновационные, надстройки в виде инвестиционных проектов, КНТП (комплексных научно-технических проектов), национальных проектов, мы сохраняем общий, устаревший базис стереотипов и исходных позиций, определяющих идеологию импортозамещающих проектов. И в нашем случае – это зачастую развитие и наращивание крупномасштабных сырьевых продуктов. Что касается направления разработки высокотехнологичных, наукоемких химических материалов, то ему по-прежнему уделяется недостаточно внимания. Экономический эффект, распространяющий влияние на весь социум, будет только в том случае, когда изменится базис, закладываемый на государственном уровне: и химическое машиностроение, и хай-тек, и глубокая переработка сырья, и цикличная экономика – должны стать общими принципами работы самого государства. Это, повторюсь, необходимо, потому, как нельзя построить хороший дом, не заложив достойный фундамент.

Какие отрасли сумели за 2019-ый максимально нарастить объемы производства? За счет каких резервов наблюдается их развитие?

      Естественно, речь идет о производителях минеральных удобрений и полимерных материалов. В химической отрасли были введены крупные мощности по выпуску минеральных удобрений. «Еврохим» ввел в работу крупнейшую в Европе установку единичной мощностью в 1 млн. тонн аммиака в год. Компания «Акрон» запустила агрегат аммиака мощностью 760 тыс. тонн и карбамида мощностью – 500 тыс. тонн. ТОАЗ, развивая эффективные программы модернизации имеющихся мощностей, сумел достичь рекордного показателя годовой выработки аммиака за всю историю деятельности – более 3 млн тонн в год. Кроме того, компания смогла нарастить выпуск карбамида в минувшем году почти на 19% с 659 тыс. тонн до 784,6 тыс. тонн. Этот показатель стал рекордным для ТОАЗ за последние двенадцать лет, закрепив за компанией негласный статус крупнейшего поставщика карбамида отечественному АПК. Ввиду ожидаемого уже в 2021-ом году запуска агрегата производства карбамида №3 с проектной мощностью 2,2 тыс. тонн карбамида в сутки, ситуация с лидерством по данному виду минеральных удобрений только закрепится.

        Говоря об успехах минеральщиков, нельзя обойти вниманием компанию ФосАгро. Следуя принципам приоритетности внутреннего рынка, за последние 5 лет компания не только нарастила объемы производства минеральных удобрений почти в 1,5 раза - до рекордных 9,5 млн. тонн в 2019-ом году. Кроме того, за тот же срок более чем в 70 раз выросли поставки продукции ФосАгро непосредственно отечественным производителям. За последние годы компания значительно расширила производство фторида алюминия, что позволило крупнейшему производителю алюминия (РУСАЛ) существенно сократить объем закупки аналогичного сырья за рубежом. Приятным бонусом кооперации стал экологический аспект: апатитовый концентрат позволяет значительно снизить углеродный след конечной продукции.

      Заметное оживление в развитии производственных мощностей в компаниях «Нижнекамскнефтехим», «КуйбышевАзот», «Уралхим», «Никохим», «НОРКЕМ», «Титан» и других.

        Полимерная тема в минувшем году была достойно развернута благодаря производственным успехам ГК «СИБУР» и ГК «Таиф» («Нижнекамскнефтехим» и «Казаньоргсинтез»), хорошие показатели также продемонстрировали ГК «Никохим» и ГК «Титан».

Виктор Петрович, тем не менее, упрямая статистика говорит о том, что за минувший год было экспортировано химической продукции на 25 млрд. долларов, а ввезено на 26 млрд. долларов…В чем же сила отечественного импортозамещения, спрашивается?

         Сила – в правде…А она не всегда привлекательна: Россия остается глубокосырьевой страной даже при наличии самых современных производств. И здесь срабатывает исходный базис, который формирует повышенную долю сырьевых товаров в структуре экспорта и закономерных характер встречных торговых потоков. Вывозим мы из страны минеральные удобрения, полимеры, каучуки, органические растворители, а закупаем товары высокотехнологичной химии с высокой добавленной стоимостью из собственного сырья: катализаторы, химические волокна, красители, различные присадки, добавки в масла, полимеры и тд.

А что, самим организовать высокотехнологичные производства не получается: не умеем/ не знаем/ не можем? Казалось бы, импортозамещению есть, где развернуться? Почему же его не разворачиваем? Чего стоим, кого ждём?

        Объективности ради, должен сказать «пробуксовывает» все тот же базис, а надстройки у нас, действительно, стоящие. Я имею в виду и принятую программу импортозамещения в отрасли, и утвержденный объем мероприятий по ее выполнению, в котором чёрным по белому всё предельно четко и конкретно прописано на уровне компаний-производителей и их приоритетных и критических видов продукции. Представляют большой практический интерес «дорожные карты» по отраслевым направлениям. В этих документах намечается выполнить много весьма ценных импортазамещающих проектов. Теория у нас правильная, а для хорошей практики нужно менять принципиальную идеологию самого государства, которое, наконец, должно выстроить партнерство с частным бизнесом, ориентируя его на хай-тек не жесткими директивами и выкручиванием рук, а общей привлекательностью условий работы по направлению и приятными бонусами протекций и поддержки. Пока эксперименты с высокими технологиями в нашей стране проходят исключительно за счет предприятий реального сектора экономики, усложняя им жизнь высокими рисками и долгими возвратными деньгами, появления которых в нестабильных условиях рыночной и даже эпидемиологической ситуации можно не дождаться.

Как же получается, что у нас настолько всё хорошо, что невыносимо плохо и беспросветно?

        Определенные просчеты работы по импортозамещающим проектам связаны с отсутствием должной организаторской работы, а также контроля за исполнением принятых решений и договоренностей. Яркие примеры провальных направлений импортозамещения - производство химических волокон и малотоннажной химии. Ни внятности, ни конкретики в них до сих пор не получилось.

Мотивированной привлекательностью, в большей своей части, импортозамещающие проекты в нашей стране не обладают. Вот и получается, что можно привести лошадь к водопою, но нельзя заставить ее пить… Что делать и как быть ?

   Не искать виновных и не впадать в крайности, не паниковать, а провести серьезную работу над ошибками. В любом случае, программы импортозамещения оказались полезны и для отечественного химпрома, и для экономики нашей страны в целом. Мы осмотрелись, поняли что есть, чего нет. Получили хорошие результаты по точечным проектам, например, по маркам базовых полимеров, а также катализаторов для переработки нефтяного и газового сырья.

       Государству нужно менять общий тон диалога с бизнесом, вводить механизмы компенсации рисков, конкретизировать перечень критических видов продукции для импортозамещения, проработав существующие уровни коммерциализации этих продуктов с учетом потенциального продуктового баланса производства и потребления, а также их потенциального места в импортозамещающей цепочке.

Виктор Петрович, получается, Вы говорите про забытые в наши дни принципы госпланирования? Возможно, это тот базис, про который Вы много раз упоминали в сегодняшнем разговоре?

        И да, и нет. Скорее, госпланирование - это необходимый элемент этого базиса, его отправная точка. Для примера расскажу случай из жизни. В свое время АО «Башкирская содовая» взяла на себя производство терефталоилхлорида (ТФХ), промежуточного продукта для получения арамидных волокон и, в конце концов, целой линейки дорогостоящий изделий, закупаемых в отсутствии аналогов в России по импорту. Запускаемая импортозамещающая программа была ориентирована на развитие направления производства специальных нитей и волокон. Для этих целей БСК развила мощность 300 тонн в год по производству ТФХ. Предполагалось, что потреблять и перерабатывать в арамидные волокна весь заявленный объем будет АО «Каменскволокно». Однако, прогнозы не оправдались: уровень потребления год от года снижался, а в 2019-ом не превысил 162 тонны в год. Получилось, что импортозамещающая производственная цепочка оборвалась. Она оказалась неэффективной и несостоятельной: не предусмотрела ни один бизнес-аспект и не учла имеющиеся риски. Очень плохо, что государством двигала амбициозная идея вытеснить крупных мировых лидеров с нашего рынка, а не здравый смысл и экономические законы. В любом случае, за просчеты в госпланировании, а также за излишнюю доверчивость, приходится расплачиваться собственным рублем и спокойствием БСК, компании оказавшейся на первом уровне коммерциализации в этом несостоявшемся импортозамещении.

Выходит, получая кота в мешке в виде импортозамещающей программы, которая зачастую не содержит и не сопровождается ни исполнительным механизмом достижения цели, ни четким пониманием ожидаемых результатов, бизнесу нужно крепко подумать?

      Закономерно, мы вернулись к базису, а он учитывает сбалансированные сценарии государственно-частного партнерства. К сожалению, подобных примеров в нашей жизни крайне мало. Не только государство, но бизнес перегибает палку, порой, ему не хватает выдержки и оснований для доверия. В этом случае как только бизнес видит/ думает, что видит попытки директивной координации собственных действий по импортозамещающим программе, его реакция молниеносна – «не диктуйте, ваши действия нарушают рыночное целомудрие». В этой ситуации федеральные структуры спешат ретироваться окончательно и бесповоротно, питая искреннюю надежду, что все само собой разрешится, но не тут-то было...

      В тоже время, федеральные органы, располагая исключительно рыночными категориями: пошлины, квоты, лицензии, не спешат, а порой, и топят в бюрократии любое оперативное согласование по проекту. Это достаточно распространенная история, которую наблюдали многие наши предприятия, работающие с такими импортозамещающими продуктами, как: специальные марки полиэтилена, полистирол, диоксид магния, сульфаминовая кислота, хлористый кальций и др.

На недавнем совещании 29 марта Кабинет России утвердил новый состав правительственной комиссии по импортозамещению, ее возглавил вице-премьер Юрий Борисов. Связываете ли Вы с кадровыми изменениями новый виток в развитии программам по импортозамещению?

         Безусловно, изменения будут. Они уже есть и связаны, прежде всего, со сложной эпидемиологической ситуацией в стране и мире. Решение кадровых проблем на самом высоком уровне сейчас рассматривается мной в контексте возможностей работы в условиях, близких к ЧС, а также способности управлять ситуацией и генерировать эффективные проекты и инициативы. Для химической промышленности пандемия COVID-19 – вызов, который должен быть принят.

Интервью подготовила

Татьяна Петрова, Пресс-секретарь

Российского Союза химиков. 

P/S: полную версию интервью читайте в журнале "Химическая промышленность сегодня"